Так обычно говорят о взрослом, который продолжает вести себя как ребенок. Что это, просто фигура речи? Или в этом есть правда жизни? В какие игры можно или, наоборот, не стоит играть детям, чтобы не пожинать вредные плоды в будущем? Объясняют эксперты.

«Мой муж, которому сейчас 32 года, каждый день приходит с работы и садится за компьютер «пострелять, побегать с топориками, — рассказывает 27-летняя Ирина. — Я сначала переживала: странно, что взрослый мужчина играет с друзьями в Сети. А потом подумала — ну а что такого, может, нужно человеку разрядиться. Если это не влияет на отношения, меня это не волнует». Не волнуется — пока что — и Инесса, чей 14-летний сын, бросая школьный рюкзак у порога, несется к компьютеру. «Конечно, я слежу, чтобы не упустить момент, когда его перестанет интересовать что-либо, кроме игр. Но сейчас его внимания хватает на все — и на учебу, и на друзей, и на компьютерные игры».

С помощью игры мы решаем определенные задачи. На каждом этапе взросления они разные. И если был сбой и мы что-то недорешали вовремя, то наверстываем, будучи уже далеко не детьми. Поэтому ребенок должен наиграться до 7 лет, причем сделать это правильно. Какие же задачи дети решают на разных этапах своего развития?

Принимать правила

«Считается, что к 7 годам ребенок должен научиться играть по правилам. Именно в этом возрасте дети становятся школьниками, а школа — это система жестких правил. С момента рождения психика человека постоянно усложняется. И если поначалу ребенок пытается манипулировать игрушками, брать в руки погремушки, то с года до двух с половиной лет он увлечен стереотипными играми», — говорит Татьяна Пуйда. Именно в этот момент дети могут подолгу «переливать из пустого в порожнее»: они играют водой, пересыпают песок или муку из одной посуды в другую. Многие родители недооценивают важность этого процесса. Им больно видеть, что дитя бессмысленно проводит время. Но это не так. Дети учатся играть самостоятельно, ими движет желание познавать мир, занимать себя. Им важен не результат, а процесс.

Важно, чтобы родители соблюдали баланс: в любом возрасте давали ребенку пространство и время для самостоятельных игр

«Лет семь назад ко мне приходило на прием много родителей с похожими проблемами, и это не случайно, — вспоминает Татьяна Пуйда. — Лет 12-15 назад было модно раннее развитие, когда ребенка постоянно чем-то занимали, ему не давали возможности самостоятельной игры — той самой, когда он часами может переливать воду из тазика в кувшин и обратно, получая огромное удовольствие от процесса».

«Ранних» детей чуть ли не с рождения учили работать на результат — если что-то делать, то непременно с какой-то целью: складывать кубики, читать слова и так далее. У таких детей в будущем могут возникать различные сложности, начиная с постоянной зависимости от хорошей оценки со стороны, заканчивая сложностями в формировании эмпатии. Вследствие этого не развивается сочувствие и сопереживание к другим людям, что может привести к неспособности устанавливать отношения. Такие дети обладают энциклопедическими знаниями, но их эмоциональная сфера остается на уровне трехлетнего ребенка — в этом возрасте ребенок только начинает осознавать свои эмоции и эмоционально отделяется от матери.

Чтобы исправить ситуацию, нередко требуется длительная психотерапия. «Ребенок, которому навязывали игру, не решил задачу получения удовольствия от процесса», — продолжает психотерапевт. Поэтому важно, чтобы родители соблюдали баланс: в любом возрасте давали ребенку пространство и время для самостоятельных игр, не заполняли своими указаниями и активностью весь световой день. Но и совсем оставлять ребенка в одиночном плавании не стоит, ведь часто дети копируют нас и в игре, учась взаимодействовать с миром.

«Стрелялки» или свинка Пеппа?

Во что играют дети? Это зависит от того, какие задачи они решают и какова их ведущая деятельность в том или ином возрасте. До 7 лет это игра, с 7 до 11 лет — учеба, с 12 до 17 лет — общение. «Если 10-летний или 13-летний ребенок не зациклен на какой-то одной игре, если не страдает учеба, он продолжает общаться со сверстниками, то можно не волноваться», — считает психотерапевт.

Иногда увлечения диктуются модой или трендом среди ровесников: сначала весь класс играет в «Ферму», затем в Fallout (серия постапокалиптических ролевых компьютерных игр. — Прим. ред.). Другое дело, когда школьник «зависает» на чем-то одном и другие сферы жизни начинают страдать: он замыкается в четырех стенах, пропускает занятия, перестает за собой следить. Для родителей это тревожный звонок: сын или дочь столкнулись с какой-то проблемой, которую их психика не в состоянии решить. И, возможно, пора обратиться к психологу.

Нередко родителей беспокоит, что дети увлечены страшилками или «кровавыми» сетевыми играми. Играя в «войнушку», дети сбрасывают агрессию. Недаром они придумывают страшилки, играют в монстров и зомби. «Ребенок должен научиться справляться со страхом, но этот страх должен быть таким, чтобы психика смогла его переварить. Если эта задача не была решена, то во взрослом возрасте человек постоянно «заигрывает» со своими страхом, например, выбирает экстремальные виды спорта или лихое вождение», — поясняет Татьяна Пуйда.

Иногда в подростковом возрасте дети регрессируют в играх. «Это самый сложный период, когда мы перепрыгиваем пропасть — мы уже не дети, но еще и не взрослые. И эти метания проявляются во всем: перестраиваются все системы организма, за неделю ребенок может вырасти на 20 см, а сердце еще осталось прежним. Иногда подростки начинают тайком играть в детсадовские игры — свинку Пеппу или лего». Это не должно пугать родителей, считает психотерапевт.

Тетрис помогает справиться с эмоциями

И это не шутка: выбор выгодной стратегии в игре помогает нашему мозгу переключиться, снизить силу эмоций, вызванных травмирующими воспоминаниями. «Лекарство» в виде этой игры актуально не только для взрослых, но и для подростков, бурно переживающих шквал разных эмоций. Психологи обнаружили, что после шести часов игры в тетрис мы меньше концентрируемся на недавно пережитом потрясении.

«Наши воспоминания так устроены, что возникают вновь и вновь в самые неожиданные моменты, — говорит Эмили Холмс, руководитель исследования. — Их вызывают звуки, запахи и зрительные образы, которые напоминают о том, что мы предпочли бы забыть. Игра в тетрис помогает ослабить этот эффект».

Когда мы решаем игровые задачи, связанные с подбором удачных вариантов для укладывания падающих блоков, наш мозг задействует те же участки, что и при сохранении чувственных образов. И пока эти зоны «заняты», эмоции, вызванные воспоминанием, просто не успевают возникнуть и не могут причинить нам боль.

Пять признаков игры

Но далеко не все, что мы называем игрой, вписывается в это понятие. Некоторые азартные или спортивные игры таковыми считать нельзя. Нидерландский философ, историк и исследователь культуры Йохан Хёйзинга выделил пять признаков игры:

• Удовольствие не от результата, а от процесса (похоже на то, что испытывают маленькие дети до 2,5 лет).
• Способность к воображению и игре понарошку, когда дети изображают, что пьют из несуществующей чашки или стреляют из невидимого автомата.
• Понятные правила.
• Свобода входа и выхода, когда можно отказаться от участия.
• Ограничение в пространстве и времени, когда ребенок понимает, что есть вход в игру и есть выход из нее.

Любое нарушение этих правил означает, что перед нами не игра. Например, ребенка вовлекают в нечто, что не доставляет удовольствия, а то и вовсе вгоняет в отчаяние и страх, или запрещают покинуть игру. «В таком случае налицо насилие и нарушение границ, — предупреждает психотерапевт. — В моем детстве часто говорили: «Делу время — потехе час». Тогда я понимала это как необходимость заслужить отдых и игру, да и вообще потеха — это нечто не ценное, дело — важнее. Сейчас мне кажется, в этой поговорке заложен иной смысл: в жизни ценно и то, и другое. И дело, и игра должны быть конечны, и нужен переход от первого ко второму и обратно».

Иначе из таких детей вырастают трудоголики, не умеющие отдыхать. Нередко родители манипулируют желанием ребенка поиграть, наказывают тем, что за проступки запрещают играть. «Ребенок должен быть уверен, что у него есть право на удовольствие, что эта такая же важная часть жизни. И оно не зависит от оценок, вымытой посуды или хорошего поведения. Так, взрослея, мы учимся получать удовольствие от жизни и понимать, что права на отдых не надо заслуживать круглосуточной работой».

Нужно ли детям играть в войну?

Инна Шифанова, психолог

• Невозможно и не нужно запрещать мальчикам игру в войну, но не надо навязывать военные игры и игрушки.
• Чем «круче» военные игрушки, чем больше они похожи на настоящее оружие, тем меньше они развивают творческое воображение и тем больше они способствуют романтизации войны и жестокости.
• Мишенью игрушечного оружия никогда не должен быть реальный человек. Это создает чувство превосходства.
• Жесткое разделение игрушек для мальчиков (пистолет) и для девочек (куклы) создает проблемы в общении. Другой пол воспринимается оценочно, как лучше или хуже меня.
• Злость и превосходство, которые чувствует ребенок, направляя на товарища игрушечный пистолет, могут испугать его самого. Ведь до этого он считал себя добрым.
• Если ребенок постоянно рисует войну и только черно-белыми красками, это должно вызывать тревогу воспитателей.
• Мужество — это свойство личности, связанное с достоинством, а не с агрессией. Образ настоящего мужчины опасно связывать исключительно с оружием.
• Любовь к Родине — это не гимны и пафос. Как любая любовь, она интимна и требует тишины. Патриотизм не может быть агрессивным. Военные игрушки должны воспитывать защитника, а не агрессора — и это зависит от воспитателей.
• История страны не равняется истории войн. Важно, чтобы образ мирной жизни и мирных занятий был более привлекательным.

Об экспертаx

Татьяна Пуйда, детский психолог, экзистенциальный психотерапевт.

Инна Шифанова, психолог.